Совершенно замечательная вещь  - Хэнк Грин

– Эйприл, ты правда не понимаешь, да? Правда не понимаешь, для чего все это? Ты просто пытаешься найти тех, кто бы тебя любил. А меня оказалось недостаточно. Что ж, тебе и их будет недостаточно, но валяй, узнай наверняка. – Впервые она призналась мне в любви. Ну или по крайней мере на это намекнула. Знала, что, если скажет прямо, я распсихуюсь.

– Я вешу пятьдесят пять килограмм, и никого страшнее ты в жизни не встречала. Позвони мне, когда наберешься смелости. – Она закрыла за собой дверь.

Тогда я не почувствовала ничего, кроме облегчения. Потянулась к телефону и уткнулась в твиттер.

Боже, какой я была идиоткой.

Качества, которыми обладает человек, в основном определяются им самим. Один хорош в футболе, другой забавный, этот много знает об истории Рима, у того светлые волосы. Что-то люди приобретают упорным трудом, что-то имеют от природы, но все они – характеристики человека.

Слава – дело другое.

Представьте, что каждый человек вас видит по-разному. Я сейчас не про критерии привлекательности. Допустим, один считает, что вы шестидесятипятилетний ковбой из Вайоминга, в сапогах, шляпе и с загорелой кожей, а следующий видит одиннадцатилетнюю девочку в бейсбольной форме. Вы не можете это контролировать, и ваш образ не имеет ничего общего с жизнью, которой вы жили прежде, или даже с вашим геномом. Вы не представляете, что каждый человек видит, когда смотрит на вас.

Вот что такое слава.

Похоже на восприятие красоты, ведь мы иногда говорим, мол, красота – в глазах смотрящего. И действительно, мы не можем решить, красивы ли мы. У разных людей будут разные мнения, и единственный человек, который решает, привлекательна ли я, – это тот, кто на меня смотрит. Но, с другой стороны, есть некоторые общие критерии, что же можно назвать привлекательным. Красота – это качество, определяемое природой и культурой человека. Когда я смотрю в зеркало, то вижу свои глаза, губы и грудь. Я знаю, как я выгляжу.

Со славой все иначе.

Слава человека – в голове каждого, кроме его собственной. Вы можете стоять в очереди на самолет, и 999 человек воспримут вас как еще одно лицо в толпе. Тысячный решит, что ты известнее Иисуса.

Как понимаете, это делает славу довольно расплывчатой штукой. Никогда не представляешь, кто что знает. Вы никогда не знаете, смотрит ли кто-то на вас, потому что считает вас привлекательным, или потому что вы учились с ними в колледже, или потому что они годами смотрят ваши видео, слушают вашу музыку или читают о вас в журналах. Вы никогда не в курсе, любят ли они вас. Хуже того, вы никогда не знаете, вдруг они вас ненавидят.

И хотя я могу смотреть в зеркало и знать, что хорошо выгляжу, вы никогда не поймете, что знамениты, потому что слава не работает у всех одинаково. Каждый встречный будет реагировать на вас по-своему в очень широком диапазоне.

Хотя, как ни странно, наступает момент, когда вы становитесь достаточно знаменитыми и вам уже не важно, слышал ли кто-нибудь о вас. Людям достаточно просто узнать, что вы знамениты, чтобы им стало интересно и они захотели фотографию, автограф, кусочек того, кто вы есть.

Помню, когда я была в средней школе, в аэропорту люди фотографировались с парнем, который определенно выглядел знаменитостью. У него были большие солнцезащитные очки, тонна блестящих колец и двое часов. Я пошла и тоже с ним сфотографировалась. Позже я узнала, что он был музыкальным продюсером и записал пару треков Лила Уэйна. Я даже не знала, кто такой Лил Уэйн.

У меня была возможность чаще размышлять о славе, чем у большинства людей, но слава не монолит; для местного метеоролога это не то же самое, что для Анджелины Джоли. Итак, давайте немного поговорим о теории многоуровневой славы Эйприл Мэй.

Если вы внимательно посмотрите на эту шкалу, то можете заметить, что на каждом уровне есть два критерия: во-первых, количество людей, которые знают, кто вы есть. Во-вторых, средний уровень преданности этих людей вам. Лидеры культа имеют пятый уровень преданности, но размер аудитории первого уровня. Подобные размышления о славе действительно помогли мне понять, что значит быть известным, понять, где я нахожусь, и решить, что с этим делать.

* * *

Через несколько недель после того, как мы с Энди загрузили первое видео «Нью-йоркский Карл», я втиснулась в третий уровень славы. Жители Нью-Йорка по большей части все еще игнорировали меня, но рядом с туристическими местами меня часто просили о селфи. Однажды ко мне подошла женщина и начала говорить со мной, как будто мы друзья. Примерно через пять минут я спросила: «Мы знакомы?» Оказывается, она просто предположила, что да, потому что узнала меня и пыталась разрядить обстановку, рассказывая мне о новой школе своих детей.

Не очень хорошая стратегия, кстати.